Тамара Леонидовна не просто учила нас профессии, музыкальному ремеслу.

Она воспитывала нас как-то сразу комплексно, воспитывала как музыкантов, воспитывала как людей. Учила уважению к музыке, к композитору, к инструменту, к нотному тексту, к слушателям, к коллегам; учила уважать учителей, делала это своим примером, всегда бесконечно уважительно, даже благоговейно рассказывая о своих учителях. Но при этом учила и напротив, не придавать слишком много значения посторонним мнениям. Учила быть людьми во всем. Мне довелось особенно много взять от нее в этом плане, поскольку мы часто вместе выезжали на гастроли, были вместе и на концертах, и в быту. Поэтому она мне во многом как вторая мама - впервые мы с ней поехали на гастроли вдвоем, когда мне было всего 10 лет. Мне еще надо было бантики завязывать и нос утирать. И я росла в том числе под ее наблюдением и руководством, она советовала, как правильно выбирать концертные наряды, какую прическу сделать. Иногда бывало забавно: у меня в младших классах была короткая стрижка в духе битлз. Тамара Леонидовна через некоторое вдруг в своей неподражаемой манере сказала маме: "а вы что, ее в армию готовите? " - И мы стали отращивать волосы, чему я была несказанно рада, мне давно хотелось всяких заколочек и носить хвостик.

А потом, в подростковом возрасте, мы с ней уже говорили на разные женские темы, она рассказывала мне какие-то разные житейские истории, тем самым помогая взрослеть.
Она очень придирчиво следила за общекультурным развитием и в ее глазах всегда имело значение, какую книгу я взяла с собой в поездку. Я росла с ощущением, что знаний по истории не только музыки, но и других видов искусств всегда недостаточно, и известная фраза "по Твоей Игре Слышно, Сколько Книг ты не Прочитал и Сколько Музеев не Посетил" была одной из главных установок в нашем классе.
Она очень ценила людей, обладающих фундаментальными знаниями музыкальной литературы. Было перед ней стыдно, когда обнаруживалось, что не знаешь чего-то общепринятого.
При этом с ней было очень весело. Она постоянно шутила, у нее было удивительное чувство юмора и иронии. С ней чаще всего было очень легко и радостно. Но если случалось так, что вдруг требовалось серьезное внушение - страшнее вообще-то не было ничего. Она не жалела времени, когда требовалось по делу вправить мозги. Она никогда не повышала голос и никогда не унижала достоинство личности. Но умела поговорить так, что потом ты долго размышлял о сделанном.