Ванины сказки. Приехала в гости.

В гостях сидит мрачный мальчик Ваня, сын хозяина. Ване по литературе задали сочинить небольшую сказку в народном стиле, он бьется над ней второй час и уже озверел от добрых молодцев, ковров - самолетов и угнетённых лисами зайчиков. Сказка не вытанцовывается.
Ваня серьёзный, умный и похож на венсди аддамс в мужской версии. Абы какая сказка ему не подходит.
Пошли, говорю, вместе мы сочиним. Ты первую фразу, я вторую, и так по очереди.
За полчаса накатали сказку. Отредактировали. Принесли показать отцу.
Сказка такая:
Жил мужик, и был у него хромоногий конь. Пошел мужик продавать коня.
Подошел к нему мясник: продай коня на колбасу!
- Не для того, - отвечает мужик, - я его кормил яблоками медовыми, чтобы на колбасу пустить.
Подошел крестьянин: продай коня для пахоты!
- Не для того, - отвечает мужик, - я ему гриву расчесывал и ленты шелковые вплетал, чтобы он под старость лет с плугом мучился.
Подошла прекрасная девица: продай коня! А я о нем заботиться стану, жалеть его и копыта его хромые теплой водицей омывать.
- Не для того, - отвечает мужик, - я его всему обучил и две войны на нем прошел, чтобы он домашней игрушкой в бабских руках сделался.
Девица. А конь, вслед ей глядючи, заржал потрясенно и спрашивает:
- Слушай, мужик! На смерть ты меня не отдал, в услужение не отправил, неги и счастья для меня не захотел.
Для чего ж ты меня обучал, яблоками кормил и гриву расчесывал? Вот стою я посреди рынка: учёный, холеный, красивый и с лентой в хвосте. А прок - то от меня какой?
А мужик ему отвечает:
- Это всё я делал, чтобы не одному мне такими вопросами задаваться. И чтоб было хоть одно существо, кто ношу мою поймёт и разделит экзистенциальную тоску.
Осерчал конь, заржал и встал на дыбы, чтобы треснуть мужику копытом в лоб и навсегда его от таких вопросов избавить, да и от экзистенциальной тоски заодно. Но но хромыми копытами только воздух рассек впустую. вот видишь! - Сказал ему мужик. - Мы с тобой оба инвалиды, оба убогие, и суждено нам быть вместе.
И пошли они домой, а ленточка за ними вилась, голубая, в белую рисочку.

Ванин папа, прочитав эту сказку, помрачнел и сказал, что во мне умер педагог и слава богу.
Я возразила, что зато Ваня знает теперь слово "Экзистенциальный" и выражение "мудила грешный" (вымарано из текста по соображениям цензуры.
Ванин папа сказал, что мальчик двенадцати лет вполне мог обойтись без этих знаний.
Ваня заметил, что с экзистенциализмом вопрос спорный, а вот мудилу грешного он собирается широко применять в школе.
Потом пришла Ванина мама, бывшая жена ваниного папы, прочитала сказку, заплакала и сказала, что это про её семейную жизнь, после чего их диалог с Ваниным папой протекал в ключе, крайне далеком от вопросов литературы и школьной успеваемости.
А мы с Ваней съели пиццу и пересмотрели "Безумного Макса" - отличный фильм всё-таки, про победу зла над злом, как мы любим, и причёска там у Шарлиз терон хорошая, хоть и без ленточки.
Продолжение - 1.

Два два дня спустя. сказку про хромоногого конягу завернули с пояснением: "Написано не Учеником, а Зрелым Человеком".
Ошарашенно свыкаемся с новым статусом, я и Ваня.
Зрелый зрелый человек! , хоть маме показывай.
Продолжение - 2.

Ещё ещё два дня спустя. Ваня пошёл сдавать вторую сказку, написанную вчера сообща.
Учительница учительница попросила избегать заумствований и придумать сюжет оптимистичнее. так мы и сделали. смерть к кузнецу, всех скосила, кого он любил: жену - красавицу и трёх сыновей. Посмотрел на нее кузнец, помолчал. "Что ж теперь, - говорит. - Дай хоть косу тебе заточу". Заточил заточил и ушел своих хоронить. смерть потрогала острие пальцем. хорошо заточил кузнец! к белошвейке, мать с отцом у нее забрала. "Что ж теперь, - говорит белошвейка сквозь слезы. - Дай хоть плащ твой заштопаю".
Накинула смерть плащ: ни дырочки, ни прорехи. А белошвейка в церкви плачет, свечки ставит.
Пошла смерть к пекарю пошла. радость была у пекаря - дочка малая, белобрысая, что всё песенки пела да с дворняжкой подзаборной играла. Скосила смерть и малую дочку, и дворняжку заодно, когда кинулась на неё собачонка глупая.
Взялся пекарь за косяк, чтоб не упасть. Протянул смерти каравай: "для дочки испёк. Что что ж теперь. ты"угостись хоть . смерть от каравая, а он на вкус как облако с медом. Хорош каравай, а только так ей тошно вдруг сделалось, что хоть самой об косу убиться.
Сняла сняла она капюшон и пошла прямиком к небесному трону. Сделай Милость, - Просит Всевышнего, - Верни Кузнецу Жену с Сыновьями, Белошвейке Родителей, а Пекарю Дочку Малую". "Как"как же это? - удивился господь. А смерть всё просит, и плачет, и про какую-то булку твердит.
Сжалился господь по великой милости своей сжалился. смерть с небес, а внизу всё, как было прежде: кузнец учит сыновей подкову ковать, белошвейка на скатерти петушка вышивает, пекарь муку просеивает. Только только девчонка малая песен не поет. а"а дворняжка где? спрашивает смерть. - Где собачонка глупая? "Нет у зверей бессмертной души, - отвечает господь. - Не вернуть мне ее обратно".
"А"а как же дочка белобрысая? Поплачет"Поплачет и Утешится". стукнет смерть косой по райским вратам - звон пошёл по всему небу.
"Верни, - говорит, - зверя глупого. А если нужна душа, так возьми мою, раздели между мелкими тварями. Мне без неё только легче, с моим - то делом".
Вздохнул вздохнул господь и сделал по её. смерть с небес, пришла к пекарю, вытащила из-за пазухи дворняжку. Сунула дочке - а собачонка к той нейдёт. Смерти смерти руки лижет и мордой тычется. и у пекаря уже котик сидит на крыльце: серый, ушки дымчатые.
С с тех пор ходит смерть по свету. не жалеет, ни на чьи слезы не откликается. Нет нет у неё души. за ней бежит собачонка глупая, дворняжка подзаборная, и будет бежать, пока мир не кончится. Эйлин Эйлин о'Коннор.