Художники "Русских Сезонов" Дягилева.
Бакст, Бенуа, Рерих, Головин, Судейкин, Серов, Добужинский, Ларионов, Гончарова, серт, Пикассо, Матисс, брак, утрилло, де кирико, миро …. Что общего у этих весьма разных художников, кроме времени, в которое они жили? То, что все они в какой-то момент поработали на "Отца" русских сезонов Сергея Дягилева - человека непростого, а порой и вовсе невыносимого, но обладающего удивительной художественной интуицией.
Задумывая свои "Сезоны", Дягилев не имел точного знания, какими именно должны быть его представления, но был уверен, что они должны восхищать, поражать и шокировать, а значит, ему нужны самые смелые хореографы, самые прекрасные танцоры и, конечно, самые лучшие художники, чтобы создать костюмы и декорации, каких ещё не бывало.
Лев Самойлович бакст (Леон бакст. Портрет сергея Павловича дягилева с няней.
К счастью, на дворе стоял "Серебряный век", и у Дягилева был отличный выбор художников, способных легко перескакивать с журнальной графики на храмовую роспись, а с камерного формата иллюстраций на огромные плоскости сценических задников. Работы их были столь яркими, что живописная основа иногда строила сам образ спектакля, превращая актёра в подвижную часть декорации. Подобный подход полностью менял представление о балете, как об искусстве, где внимание зрителя концентрируется на танцорах - эти спектакли заставляли любоваться костюмами кордебалета, искусно выставленным светом, удивительной гармонией декораций, нарядов, музыки и танца.
Слева: лев Самойлович бакст (Леон бакст. Портрет сергея Павловича дягилева с няней. 1906.
Одним из первых "Декораторов Сезонов" стал давний приятель Дягилева Александр Бенуа. Пожалуй, основным достоинством Бенуа, как театрального художника, были его глубочайшие знания истории искусства, истории балета и истории театра. В его костюмах и декорациях не было желанного дягелеву обещания скандала, но был вкус, историческая правда и спокойная элегантность. Работая над оформлением балета "Павильон Армиды", в котором юношу соблазняла красавица, сошедшая со старинной шпалеры, Бенуа создал декорации, напоминающие выцветший до пастельной бледности гобелен и очаровательные костюмы в духе любимого им 17 века.
Успел поработать с Дягилевым и Валентин Серов, расписавший занавес к балету "Шахерезада" и создавший удивительную афишу с портретом Анны Павловой в роли сильфиды. Эта афиша, если верить некоторым ехидным комментаторам, привлекала больше внимания зрителей, чем сама Павлова на сцене.
В 1909 году с русскими сезонами начал работать Леон бакст.
Костюмы, созданные бакстом к балету "Клеопатра", тут же отозвались в причёсках и украшениях парижанок. Благодаря ему в моду вошли полупрозрачные ткани, тюрбаны и юбки - шальвары. Подобный стиль одежды требовал соответствующего тона кожи - и спрос на тёмную пудру вырос. Самого бакста изумлял подобный ажиотаж несколько. "Парижанки так уж созданы, что все их поражающее на сцене находит себе живой отклик в моде. Только этим я могу объяснить, почему мои постановки так повлияли на постепенное преобразование женского костюма вплоть до цветных причесок", - говорил он. Удивительно, но при всей ярчайшей узнаваемости работ бакста, он умел вполне успешно встраивать свои костюмы в общую картину спектакля, созданную другим художником. Пример подобной работы - балет "Жар-птица", где основная часть оформления была выполнена Александром Головиным, а бакст создал только некоторые костюмы. Но даже талант бакста не смог уберечь "сезоны …" от неудач. Причиной тому было желание дягилева отойти от традиционного классического балета. Новые идеи он решил искать у новых композиторов и новых либретистов - для создания спектакля "Синий бог" был приглашён композитор рейнольдо ан, музыку к "Дафнису и Хлое" написал равель, а "послеполуденный отдых фавна" был поставлен на музыку дебюсси. Ни один из этих балетов не вызвал восторга - "Синий бог" показался публике и критикам монотонным, а "Дафнис и Хлоя" - недостаточно гармоничными, но настоящий скандал разразился из-за самого маленького спектакля - восьмиминутного "послеполуденного отдыха фавна".
Его замысел принадлежал самому Дягилеву, вдохновившемуся во время путешествия по Греции рисунками на античных вазах. Нижинский решил, что специфической особенностью танца должна стать "Вазовая" пластика, заставлявшая танцоров практически отказаться от движения "на зрителя", демонстрируя себя лишь в профиль. Нимф, встретивших фавна в лесу, бакст нарядил в длинные хитоны, но к костюму фавна подошёл гораздо смелее. Конечно, мужские балетные костюмы начала двадцатого века и так оставляли мало простора для фантазии, но это пятнистое трико с маленьким хвостиком смотрелось практически как роспись на обнажённом теле. В сочетании с талантом нижинского, сумевшего наполнить танец невероятной чувственностью, это смогло шокировать даже ко многому привычных парижан. Газета "Фигаро" обвиняла спектакль в непристойности: "мы получили неподходящего фавна с отвратительными движениями эротической животности и с крайне бесстыдными жестами. Вот и всё". Впрочем, "Отвратительным" фавн показался далеко не всем французам. Газета "Ле Матэн" опубликовала статью великого скульптора Огюста Родена, восхищавшегося и талантом и телом нижинского.
В результате полемики "Обывателей" и "художников" "фавна" обсуждали повсюду, и каждый уважающий себя театрал должен был посетить спектакль, чтобы проверить - так ли он ужасен и безнравственен, как говорят. Продолжение следует.
