Две женщины и одна судьба.
Хочу еще поговорить о "Вечерке" и его исполнении надеждой Гончарук и Яной Мамоновой. На мой взгляд, выбор этих певиц - точнейшее попадание в глубоко запрятанную суть цикла "Вечерок", который Алексей гориболь справедливо считает одним из самых загадочных, особенных циклов.
"Вечерок" - это первая часть замышлявшегося Гаврилиным двухчастного цикла, которая получила название "альбомчик" и подзаголовок "записи из альбома старой женщины". Альбомная традиция была широко распространена в России, начиная с Xviii до середины ХХ века.
Когда я писала аннотацию к диску Гаврилина мне встретились слова Дмитрия Сергеевича Лихачева: "если человек не любит хотя бы изредка смотреть на старые фотографии своих родителей, не ценит память о них, оставленную в саду, который они возделывали, в вещах, которые им принадлежали, - значит он не любит их. Лишь в том случае, если человек не любит старые улицы, старые дома, пусть даже и плохонькие, - значит у него нет любви к своему городу. Внимание! Только в том случае, если человек равнодушен к памятникам истории своей страны - он, как правило, равнодушен и к своей стране". И эти слова стали для меня ключиком к пониманию русскости этого цикла, щемящей ностальгии попрошлому.
В музыке этого рафинированного, такого многослойного не простого "Альбомчика" Гаврилин наиболее ярко проявился как "русский Шуберт". Так называл его с. баневич, очень точно выразив суть русско - европейскости его музыки: "Его Музыка - это Необыкновенный Сплав Ушедшей Европейской Романтической Культуры, Чистейшего Шуберта, Шумана, со Щемящей Ямщицкой, Типично Российской Вселенской Тоской".
Боже, как это точно - "СО Щемящей Ямщицкой, Типично Российской Вселенской Тской".
Два голоса - сопрано и меццо-сопрано. Неслучайно. Ничего случайного и только ради красивости у Гаврилина нет. Он был слишком глубоким и искренним композитором, чтобы предполагать просто красивое сочетание голосов и пение в своей музыке. Он (однозначно) театрально мыслил и поэтому, несомненно, понимал эти два голоса, как два характера.
Два контрастных женских образа - основа драматургического конфликта большинства русских опер: Татьяна и Ольга, Марфа и Любаша, снегурочка и Купава и т. д.
Но в "Вечерке" два характера - это не основа конфликта, а единство двух разных русских женщин, объединенных общей на всех судьбой.
Страдания - ключевое слово и жанр цикла "Русская Тетрадь". Валерий Александрович неоднократно подчеркивал, что главная тема его творчества - это женская судьба. З. Долуханова вспоминала: "помню, меня удивило: как удалось молодому человеку, начинающему композитору так глубоко проникнуть в душу женщины, понять каждый ее изгиб, каждое движение? Лишь потом я узнала историю Валерия Александровича - о воздвиженье под Вологдой, "Женском Селе", откуда все мужчины ушли на фронт, о его военном детстве, полном лишений и, одновременно, щедром на примеры людской доброты, отзывчивости, самоотверженности. Но в "Вечерке" эта тема еще глубже и объемнее выражена. И с первого взгляда суть этой глубины может не осознаться. Две певицы, Яна Мамонова и надежда Гончарук помогли мне сформулировать то, что я чувствовала.
Самый потрясающий номер для меня - "До Свиданья". Это сильнейший жанровый микст, который мог создать только Гаврилин - траурная кадриль - плач. Это песня - танец на грани безумия! "Так По-бабьи Отчаянно, на Грани Рыданий Пели Русские Женщины, Теряя Любимого"милого Августина".
Я с Яной и Надей своей ассоциацией делилась. Но сейчас нашла этот фрагмент из фильма "Простая История", где бабоньки - солдатки сидят за столом, пьют горькую, поют песню "огонек". И смех их не отличить от рыдания, а гнев - это та самая кадриль с вызовом отчаянья, боли и бессильной обиды на свою судьбу.
Две женщины. Они предельно разные. Даже по социальному происхождению.
Особенно в связке с "Русской Тетрадью" голос, артистическая и женская индивидуальность Нади - это бескрайность и глубина плодородной русской земли, дышащей ожиданием семени. Это те самые бабы, на труде, доброте и слезах которых земля русская держится. Это бездонная глубина чувствования, переживания. Бесхитростная открытость чувств и в радости, и в нежности, и в боли.
Яна - контраст, другой полюс русской женской судьбы. Хрупкость, нежность, текучая пластика модерна. В своем кружевном платье цвета шампань она - словно резной хрустальный бокал, над которым светящиеся солнцем волны светлых волос, так напоминающие прически наших кинозвезд 30-х - 40-х годов - любовь Орлову, Валентину Серову. Изящество жестов, особые, немного манерные интонации речи ( "Ни да, ни нет") выдают в ней благородное происхождение, аристократизм. Но ее распахнутые голубые глаза, лукавые улыбки - только видимость легкой беззаботности и изнеженности. Именно, слушая, глядя на Яну в "Вечерке" мне вспомнился фрагмент из любимейшей книжки "воспитание русского дворянина":
"Они жили в перенаселенных коммуналках (нередко переделанных из их собственных роскошных квартир), ездили в набитых трамваях, выстаивали в бесконечных российских очередях - и не унижались настолько, чтобы придавать всему этому слишком много значения. Нужно было зарабатывать себе на жизнь - они учили детей музыке и французскому языку, а, впрочем, брались за любую работу и, кажется, неплохо справлялись. Их детям необходимо было "Пролетарское" происхождение, чтобы получить высшее образование - бывшие барыни становились швеями и поварихами. Многим из них выпал и вовсе страшный опыт, опыт, призванный растоптать в душе не только все "Благородное", но просто все человеческое. И все же находились люди, которые возвращались из ссылок и лагерей, не утратив ни собственного достоинства, ни правильной русской речи, ни даже безукоризненно хороших манер".
Вот такие они, две женщины "Вечерка", объединенные общей судьбой русской женщины. Которые в трудные минуты забывают свою разность и сливаются в общем плаче …, поддерживая друг друга и тех, кому нужна была их женская сила.
Я думаю, вот таких разных женщин - солдаток и учительниц музыки - встречал в своем горьком сиротском детстве Валерий Гаврилин, был ими обласкан, согрет, спасен и остался им благодарен на всю жизнь.