Душка Потапыч. С дамской точки зрения Потапыч, безусловно, тип отвратительный.

По женскому разумению в шестьдесят шесть лет мужчине положено водить жену в поликлинику, нянчить внучат, пить таблетки, ковыряться на садовом участке, думать о душе, а холостяку в таком возрасте, однозначно, место на кладбище.
Но Потапыч жив, здоров, холост, таблеток не пьет, внучат не нянчит за отсутствием таковых, садового участка не имеет, а главное не думает о душе, потому как до сих пор спит с молодыми девками.
"Отвратительный тип, ." - говорили о Потапыче сотрудницы нашего учреждения от сорока лет и старше.
Дамочки в диапазоне "Тридцать - Сорок" при упоминании о Потапыче кривили губы в недвусмысленной ухмылке.
"Душка Потапыч. " - Восклицали молоденькие сотрудницы от восемнадцати до тридцати.
"Потапыч истиннейший! - Единодушно вторили коллеги - мужчины, - глыба Потапыч! Матерый человечище. Лицом Потапыч возрасту своему соответствовал вполне, но никак не телом. Кто видел его на пляже не даст соврать: Потапыч - брусок мускулатуры, поросший густой черной растительностью.
Отсутствие живота, обильная волосатость в сочетании с плешью на темени - отличительный гормональный признак истинного мачо. И, впридачу, знаменитый его (Потапыча) бас: густой, утробный, зычный, как "рык" морского буксира в затянутом туманом гудзоне, сдобренный фирменным вологодским "оканьем".
Когда к нам в часть приезжало высокое начальство шеф старался сделать так, чтобы именно Потапыч стоял вместо сторожа на КПП и громоподобным басом докладывал.
Срабатывало стопроцентно! Еще Петром великим рекомендовано: "подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый. Именно так и поступал Потапыч: завидя выходящего из машины адмирала, отчаянно таращил глаза, утробно вопил "смир - но - о - о! ", Печатая шаг, Будто Караул у Мавзолея, Подходил к Начальству и Докладывал так, что в Здании"конторы" дрожали стекла. А следом, по сценарию, уже подбегал шеф, но оглушенный адмирал уже не способен был к кому-то придраться.
Потапыч - отставной моряк торгового флота, прошедший, по собственному утверждению, славный путь "от Сперматозоида" до капитана дальнего плавания. Потапыч в море не плавал, а именно ходил: ходил матросом, судовым электриком, боцманом, а по мере получения образования - штурманом, старшим помощником и, наконец, -"кэпом".
В активе Потапыча шесть "Кругосветок", а уж половинчатых рейсов на сейшелы, Мадагаскар, Занзибар в Бразилию, Бомбей, Кейптаун, Антарктиду - не счесть. Частенько бывало так - едва отдаст Потапыч швартовы в родном порту, его с трапа вызывают в пароходство и говорят выручай - послезавтра судно ". N. " уходит в Буэнос-айрес, а капитан сломал лодыжку.
И Потапыч никогда не отказывал.
На своей маленькой уютной кухне, похожей на корабельный камбуз, Потапыч готовил блюда всех народов мира. Это теперь нет проблем с продуктами и, главное, есть интернет, где можно всегда "Подковаться" теоретически, а у Потапыча была потрепанная, толстая, многократно подклеенная тетрадь с рецептами, которые он в Африке, Индии и Америке по крупицам собирал и лично каждое блюдо технологически осваивал.
Потапыч всегда "с Иголочки" одевался, но что у него и было "в неизменном приоритете", так это прическа, часы и обувь. Именно от Потапыча я узнал, что по данной "Триаде" женщина складывает свое первичное мнение о мужчине. В Британии говорят, что отличительной чертой представителя среднего класса является наличие у него девяти пар обуви: три пары - зимней, три - летней и три - демисезонной. Так вот, нам, офицерам части, казалось, что у Потапыча никак не меньше полста пар обувки - и вся - фирменная, и вся - ухоженная.
В дополнение к сему восхитительному портрету Потапыч за годы морской страды успел переспать с девицами не менее двухсот племен и народов и переболеть всеми известными науке срамными болезнями. Но и это Потапыч обратил на пользу обществу: создал самиздатовское руководство по "Профилактике Срамных Недугов" во всех портах мира.
Терпели Потапыча наши сотрудницы главным образом потому, что он мог починить любой бытовой и научный прибор, будь то утюг, компьютер или сложный электронный анализатор.
Время от времени Потапыч собирал офицеров нашей части у себя дома, непременно угощая очередным экзотическим кулинарным шедевром. Напитки предлагалось приносить по своему вкусу. Как и водится в брутальной мужской среде, после часа застолья, разговор заходил о женщинах, разумеется, не вполне добродетельных, а то и вовсе непотребных.
- Оку - улы (акулы! - Густо "Окал" поддатый Потапыч, - наступили холода и окулы потянулись в жилье. Го - олодно им, хО- олодно.
"Окул" - неразборчивых в связях молодых девиц у Потапыча много - можно месяц ежедневно спать "не повторяясь". Спрашивается, зачем жениться самодостаточному мужчине в возрасте шестьдесят шесть?
Но сотрудницам нашей части это непонятно, сотрудницы непременно желали обустроить личную жизнь Потапыча по своему женскому разумению. В очередной раз выбор пал на сорокапятилетнюю вдову Люсю - лаборантку из соседнего отдела. Одинокая Люся, надрываясь в прямом и переносном смысле, "Поднимала" троих детишек среднего школьного возраста. По неумолимой женской логике "Уравнение Счастья" складывалось налицо: самодостаточный, ухоженный, обеспеченный и "рукастый" Потапыч "равен" (да) усталой, (да) проблемной, (да) многодетной, но "молодой" (для Потапыча) Люсе. В конце концов, пускай он (Потапыч) исполнит единственно достойное (по женскому разумению) мужское предназначение - подымет на ноги люсино потомство, а уж Люся за это умирающему Потапычу и заветный стакан воды подаст и достойные похороны справит.
Сватовство наметили на юбилейное (ягодка опять) люсино торжество, на котором Потапычу недвусмысленно определили место по правую руку именнницы. По женскому замыслу после традиционного "Разогрева" компании, кто-то из сидящих напротив должен был умилительно воскликнуть: "ну чем не пара. ", а Затем Грянет Массированная"артподготовка", после которой контуженного Потапыча можно будет взять голыми руками.
Произошло, однако, с точностью до наоборот. Едва наступила роковая перед матримониальным восклицанием пауза, кто-то из офицеров сказал Потапычу, что тот сегодня "Неважно Выглядит".
- Оку - улы, - шумно вздохнул Потапыч, - все они - и, оку - улы. Я вчера машину на то поставил, возвращаюсь домой в троллейбусе, гляжу - сидит напротив - в зимней куртке и сандаликах, дрожит и на меня смотрит. Я ей говорю: "милочка! Это то же самое, что по сахаре в валенках дефилировать. Ноябрь на дворе. И через полчаса она уже сидела у меня на кухне, третью порцию борща уплетала, . я ж и говорю: голодно им, окулам, холодно - о. А потом я повел ее в ванную, раздел, а на ней расчесы по всему телу. Плавал, знаю - классическая чесо - отка. Но отступать уже было поздно. Я пошел на кухню, натерся там специальным боливийским средством от "Энтого Дела" и по - ошел на нее, как корабль на скалы!
При этих словах все добродетельные дамы, включая именинницу, побросали вилки и с возгласами "какая мерзость! " Сбежали из-за стола. Осталась только ржущая молодежь да офицеры, которых Потапыч развлекал байками еще четыре часа.
Потом оказалось, что Потапыч был предупрежден о предстоящем сватовстве кем-то из мужиков, может потому и рассказал о "Чесоточной Акуле". По крайней мере с брачными проектами к Потапычу никто в части больше не подкатывался.
Но всеобщее женское омерзение вызвала история, рассказанная офицером Т. - можно сказать: "Утечка из Курилки".
Потапыч позвонил офицеру Т в полночь: "страдаешь, женя. Не надо о бабах страдать! (Офицер Т. накануне как развелся с женой. Бери - ка, женя, такси и дуй ко мне. У меня тут мясо, жаренное по-гондурасски, три бутылки мадеры и две окулы, очень даже привлекательные. Февраль на дворе, го - олодно им, окулам, хО- олодно - о. ".
Офицер т сразу же к Потапычу и приехал. Все оказалось так, как Потапыч анонсировал. Съели "Свинину По-гондурасски", выпили мадеру, потом Потапыч с одной "окулой" заперся в смежной спаленке, а офицеру Т (с другой "окулой") постелил диван в гостиной.
"Деваха оказалась и вправду симпатичной, - вспоминал офицер Т, - однако было три часа ночи и в шесть утра надо вставать на службу. "Кувыркнулись" мы с "окулкой" разок и уснули, вернее, это "окулка" уснула, а я так и не смог, потому как за дверью смежной спаленки бушевал ураганно Потапыч. По "Ахам - Охам" и "ай - мамочкам" можно было судить, что девушку ублажают "десять рослых мулатов"!
"Ай да Потапыч! Ай да матерый человечище"! - Думал я.
В пять часов утра двери спаленки распахнулись и Потапыч, волосатый, как снежный человек", Прошлепал в Ванную с Ворохом Простыней, Приговаривая:"мо - очатся подо мной окулы, во - от беда какая. В тот день тридцатилетний офицер Т. клевал носом в кабинете, а семидесятилетний Потапыч неугомонно носился по этажам, помогал чинить проводку, налаживать приборы и т. п.

Сдавать Потапыч стал лишь на восьмом десятке. Поначалу крепко "Прихватило Сердце" и он месяц отлежал в кардиологии. Инфаркт удалось упредить, но теперь Потапыч ежедневно заходил по утрам в районную поликлинику "на Уколы".
В разгаре душного крымского лета пятидесятилетняя лаборантка по прозвищу золушка не без ехидства рассказала за чаем: "иду на работу, гляжу по другой стороне улицы согбенный дед едва плетется, сандаликами по асфальту протяжно шаркает. Пригляделась - да это же наш Потапыч. Вот и дожил, пакостник! Бог, он все видит.
И тут ему навстречу из-за поворота девки в купальниках с пляжа бесстыже идут, зубы скалят. Так Потапыч наш при виде девок весь преобразился: плечи расправил, как суворовский гренадер, улыбку на старую рожу натянул и морской походочкой девкам навстречу! Ах, ты, думаю. Старый пень. Крышку гроба почти повидал, а все туда же. Разминулся Потапыч с девками и снова сдулся, плечи опустил, ножками зашаркал. Ну чем не сволочь похотливая. Женщины одобрительно заохали и только я за Потапыча вступился: радоваться мол надо, если человека и в старости хоть что-то стимулирует.
На это мне ответили, что стимулировать мужчину в старости должны внучата - правнучата и все такое подобное.
Вскоре я уволился в запас и переехал жить в Петербург.

О Потапыче я вспомнил спустя десять лет в гостях у моей бывшей сотрудницы Томочки.
- Помер Потапыч! - Вздохнула Томочка - и, представь, совсем недавно. В девяносто пять лет помер! Тогда его врачи подлечили и Потапыч еще восемь лет ходил "Огурцом". "Окулами", правда, уже не баловался, но был опрятен, всем всё чинил и басил, как буксир на гудзоне.
А потом разбило Потапыча инсультом, уволили его с работы, и бабы нашей части вахтовым методом за Потапычем ухаживали. Выходили! Но память у Потапыча отшибло начисто: никого не узнавал, бродил по району в пиджаке надетом на голое волосатое тело, и кто узнавал Потапыча, тот и вел его домой. А потом он помер и еще неделю в квартире пролежал, пока соседи не спохватились. На похоронах наши бабы плакали, говорили: из всех приборов, что Потапыч починил, ни один до сих пор так и не сломался. Все-таки душка был наш Потапыч, не смотря ни на что. Все таки душка. Владимир гуд.

Далее читайте новости о мужских стрижках в разделе http://pricheski.ru-best.com/vidy-prichesok/muzhskie-strizhki