15 км до війни.
Репортаж ІЗ самих гарячих точок донбасу.
Авдеевка.
Чем дальше мы углубляемся в "Степь Донецкую", тем чаще встречаем на пути военную технику. Но на некоторых участках дороги нет ни души. На одном из указателей вдоль дороги белой краской дописано "Україна Переможе". Возле блокпоста развевается сине - желтый флаг.
Уже на въезде в Авдеевку начинают появляться люди. Почти все - на велосипедах.
Часть Авдеевки тут называют "Шанхай - Сити", потому что местные все одновременно в определенное время выезжают на улицы и тогда все буквально заполнено велосипедами, - рассказывает рымарук.
Прямо здесь, буквально за углом, продолжается самая настоящая война. Но Авдеевка своей жизнью живет. Может, конечно, не такой активной, как до войны. Но по улицам ходят взрослые и дети, на базаре торгуют женщины с удивительными прическами, прогуливаются военные с автоматами наперевес.
На полную силу работает и местный градообразующий коксохимический завод метинвеста, который принадлежит олигарху Ринату Ахметову.
Делаем первую остановку на маршруте - заезжаем в находящуюся в Авдеевке самую горячую точку зоны АТО отдать тепловизоры военным. Между военной техникой, в тени большого грузовика, от жары спасается маленькая серая собачонка с типично военной кличкой - сепар. Спрашиваем ребят, как прошла ночь.
- Ой, до сих пор ноги трусятся, - отвечают нам, показывая на место, куда сегодня утром упало несколько снарядов.
На улице тихо, не стреляют, но военные все равно просят нас передвигаться быстрее. На импровизированной кухне угощают чаем с лимоном и минеральной водой. На столе - конфеты с зефиром. Окно в семь рядов мешками с песком заложено.
- Обсе ездит с 8 утра и где-то до 6 вечера, так никто и не стреляет в это время. А как уезжают, так на вечер начинается "Дискотека", - рассказывает один из бойцов.
Тут, в считанных километрах от оккупированных территорий, многие просят не снимать их и не указывать в тексте имен. А после недавней истории с Громадским тв, снятые которым кадры обстрелов украинских позиций прямо тут, в Авдеевке, наделали много шума в минобороны, вообще боятся что-либо рассказывать о себе и прячут лица.
- Иногда такое ощущение, что у нас тут соревнования, что-то вроде пляжного волейбола, только артиллерия. Кто перекинет больше. После того, как разрешили отвечать, ночи стали интереснее. Они начинают, а мы тушим их огневые позиции, - продолжает наш собеседник.
На память нам дарят старый и потрепанный танкистский шлем.
Дейнега передает солдатам тепловизоры. Каждое переданное устройство промаркировано логотипом повернись живим и надписью "Не для Продажи". На каждом стоит серийный номер, а во время передачи оборудования волонтеры фотографируют получателя. Мы спрашиваем, зачем такие "Церемонии". Все просто: так легче отследить путь тепловизора, если кто-то вдруг вздумает его продать.
Здесь всегда есть потери. За месяц в районе этой позиции, куда мы заехали первым делом, погибло человек пять. С такими же потерями украинские военные отбивали здешние города, а сейчас - борются лишь за маленький клочок земли.
- По минским соглашениям линия разграничения идет вдоль трассы, и по идее соседнее зайцево должно было бы быть полностью нашим. На самом деле - оно наше частично, - рассказывает рымарук, когда мы едем на следующую позицию, к 16 батальону 58-й бригады.
Здесь мы в подвал спускаемся. Нас кормят жареной картошкой, открывают банку солений - чью-то передачу. Вдоль стен стоят раскладушки, на стенах развешена одежда, оружие и обувь. Висят карты, календари и разные плакаты. С перебоями работает телевизор. Он ловит только российские каналы и каналы так называемой ДНР: оплот тв, звезда, ТНТ, сепаратистский юнион. Лучше всего, практически без помех, показывает первый канал России.
Дейнега достает из пачки влажную салфетку:
- Киборги, которые воевали в донецком аэропорту, называли эти салфетки теплой водой, - вспоминает вдруг он. - Зимой было холодно, все замерзало, а салфетки держали под броником, и они оставались влажными и теплыми. Можно было типа помыться.
Мы обратно наверх поднимаемся. Там тоже повсюду стоит техника, ящики со снарядами, вдоль стены на веревке сушится чья-то одежда. Очень много книг - некоторые сложены стопками на полу, другие лежат, раскрытые прямо посреди помещения. На стене висят шампура.
- Мясо иногда привозили, так это мы его жарили, - объясняет боец с позывным дед - усатый худой мужчина в джинсах и камуфляжной футболке. Ему 54. Воевал в Афганистане, потом работал главой колхоза в киевской области, после этого - в охране. На Донбассе же попал в пехоту.
Наш проводник рымарук проводит нам импровизированную экскурсию по авдеевке. Железная дорога делит город на две части - новую и старую. В прошлом году на железнодорожный переезд несколько снарядов упало. Один работник станции, сидевший в это время в будке дежурного, был тяжело ранен (ногу оторвало осколками. Второй успел убежать - неподалеку у железнодорожников есть маленькое укрытие.
Мы подъезжаем к разбитой девятиэтажке - это одно из самых известных зданий Авдеевки. Вдали видна церковь. Возле нее, говорят местные, раньше всегда проходили митинги.
Блуждаем по Авдеевке, ездим по улицам. Тут практически пусто. В некоторых покинутых домах живут военные, но вот где - не найдешь, если не знаешь. Возле одного из домов на лавочке видим женщину и мальчика лет 11. В его руках лысый кот породы сфинкс на поводке.
- Вон видите домики? Месяц назад из одного бабушку вывезли, и вон из другого. Сейчас уже забор отремонтировали. А вот дом, его раньше вообще не было, - рассказывает рымарук. - Люди возвращаются. В мае - июле прошлого года тут оставалось около 9 тысяч человек, сейчас почти 25 тысяч.
Местные стали возвращаться в город после того, как боевые действия немного утихли. Теперь обстрелы возобновились, но многие не хотят покидать свои дома во второй раз, потому остаются. Приучились жить под обстрелами.
- Общался тут с местными. Даже бабушки уже знают, что 1 секунда лету снаряда - это где-то полтора километра расстояния, - рассказывает рымарук. Он нас на самую окраину Авдеевки вывозит. По краю населенного пункта - линия леса. Раньше он был полностью заминирован. Для местных оставили только небольшую тропинку.
Медленно, мы выезжаем на холм, с которого открывается панорамный вид на окрестности. Людей совсем нет. Вдоль дороги куски колючей черной проволоки и бывших растяжек виднеются. Вокруг все так же неимоверно жарко, все выжженное и рыжее. Чирикают птицы, звенят кузнечики. За авто поднимаются клубы пыли. Перед машиной пролетает перекати-поле.
- Вон там вдали здания, видите? - Рымарук показывает рукой на город вдали, оккупированную Ясиноватую. - Они нас видят. Хотели бы - уже дали бы о себе знать.
Мы поеживаемся. Ощущение странное. Физически вокруг ни души, но на самом деле ты понимаешь, что за тобой прямо сейчас пристально наблюдают люди. В любое мгновение способные курок спустить.
Мы озера проезжаем. Рымарук рассказывает, что раньше ходил сюда рыбачить. Однажды прямо в озеро упал снаряд - волна поднялась почти до высоты холма, на который мы только что заезжали.