"Сводящий с ума Аконит Темно - Рыжего Цвета".

Она сразу ему приглянулась. Тогда, в магазине. Своей необычайной красотой, умом и колкостью, что струится в каждой ее речи, адресованной любому человеку. Она была невообразима: темно - огненные волосы, изумрудные глаза, низкий рост, шикарная фигура, которой позавидовала бы любая ее сверстница. Острый ум, язык, способный выдать неимоверно сложные фразы, которые даже ему, питеру хейлу, были бы непонятны, отличная память и просто шикарные способности. Она ему сразу приглянулась

. Среди этой толпы обыкновенных девиц, чье внимание привлекали парни помоложе, она была единственной верной своему Джексону. Она и оставалась такой. Она ему сразу приглянулась. Он решил, что в его новой стае было бы место для столь дивного создания. Он уже представлял, как будет "Вербовать" себе сторонников, словно король, а она была бы рядом. Была бы его королевой. Помогала бы, поддерживала своего альфу и, как маленький волчонок, искала бы защиту за спиной сильного, грозного, могучего альфы, что защитил бы ее моментально, не задумываясь.
Скотту удалось его сжечь, но он нашел путь. Нашел путь к его королеве, прокравшись в ее разум. Он хотел увидеть, как будет жить его бедный волчонок, оказавшийся без своего защитника. Как бы выживал. Но он ошибся. Она была еще более необычной, чем казалось ранее. Она не обратилась.
"Девочка с Иммунитетом", - усмешка пролетела незаметной линией по губам мистера хейла и, являясь всего лишь воспоминанием, он провел почти прозрачной рукой, видимой только ей, по ее огненным волосам, в который раз дивясь их красоте. Он понял, что сможет использовать ее. Для своих целей, заключавшихся в том, чтобы добиться ее. Ни мести, ни страданий, ни еще больших убийств, нет. Ее. Лидию Мартин, девушку, что с первого раза запала в голову питера и не хотела отпускать. Не отдавала ему разум, сама того не желая.
И он начал свой план. Он сводил ее с ума, показывая страшные картинки, показывая смерти друзей и близких, пугая и ломая ее все больше.
"Пусть будет сломанной. От этого будет покладистой".
Он ухмылялся, каждый раз видя ее страх, голубыми огнями играющим в ее зеленых глазах, ухмылялся, слыша ее один и тот же вопрос: "что тебе надо? Он ухмылялся, а она боялась. Она боялась его, боялась отречения своих друзей и поломанной репутации. Он сломал ее. Он ее сумасшедшей в глазах других сделал. Сумасшедшей, пишущей слова задом на перед, разговаривающий со стенкой в школе, воображая, что там стоит юный парень, сумасшедшей, устраивающей праздник на все округу, подсыпывая аконит в пунш, вызывая галлюцинации ее гостей. Сумасшедшей, воскресившей мертвого. И он своего добился. Она вдохнула в него глоток свежей жизни, подарив еще один шанс. А он просто поздравил ее с днем рождения, стоя перед ней весь покрытый пеплом, мысленно проклиная того стайлза, с которым она пошла на зимний бал, который поздравил ее первым.
Он хотел сломать ее еще больше. Лишить единственной любви в ее жизни. Джексона уиттмора. Они ее привели. Она напомнила ему о том, кто он одним своим видом. Напомнила об их отношениях. О себе. Напомнила, не говоря ни слова.
"Какой дурак мог бы забыть ее глаза? Даже дьявол отдал бы все души за минуту, проведенную в ее ласке и заботе. И он Джексона спровадил. И был этому рад. Никто теперь не стоял на пути к его девочке. Он признал, что любит ее. Она давно осознала, что ненавидит. Ненавидит за всю ту боль, что причинил. За унижения, что перенесла она. За звание сумасшедей. За ту фразу: "Я та Искра, что Разожгла Твой Огонь, Милая". Она ненавидела его за тот злосчастный поцелуй в заброшенном доме. Ненавидела, за те, порой, нежные взгляды, что ловила. Но почему-то ненависть была. Неправильной. Не такой, как всегда. Не такой, как у всех. Не такой, о которой она читала в книгах. Другой. С примесью ревности, когда он засматривался на короткую юбку Элли, в тот день, когда она сообщила ему о его дочери. Почему-то ревновала. Не понимала сама. Отмахнулась от этой мысли, сказав себе, что ревновала Эллисон, а не его.
У них были проблемы. Неожиданный гость проявился. Благодетель. И он испугался.
Не за себя, не за облигации. А за нее. За то, что с его банши что-то случится. И пообещал убить любого, кто тронет ее.
Он ее любит. Перед сном он уже каждый день их встречи вспоминает. Вот он укусил ее, пролив алую кровь по белому шелковому платью. Вот он лежит на ее постели, поверх грязи и земли. Вот он помогает ей очнуться от проникновения Скотта в ее сознание. Вот он рукой ее от неожиданного появления ногицунэ укрывает.
Он любит, а она уже не ненавидит. Она простила. Простила ее сумасшествие, ее испорченную репутацию, ее нежданные силы. Простила все. Порой, даже скучала по столь надоедливому и высокомерному волку. Высокомерному, но ставшему, почему-то родным. Простила и скучала. Безумно. Каждой клеточкой своего тела. Всем естеством и существом. Скучала и ждала новой встречи. Как и он, у которого появились силы сказать правду.
Нежданно появившись в ее доме, питер хейл зашел и просто направился в уже знакомую комнату. В ней, Лидия заплетала свои длинные локоны в тугую, большую косу, не обращая внимания на окружающий мир.
"Даже в Домашнем Халатике и Немного Потрепанной ото сна Прической, она Великолепна", - он не мог оторвать глаз от нее. И она, заметив его в зеркале, тоже. Минута, две, три. Тишина. И просто резкий и неожиданный поцелуй. В нем были все боль, горечь, ненависть и страсть, накопившиеся за все эти годы. И фраза:
- Ты моя королева. И никто не отнимет тебя у меня. Ты - мой аконит темно - рыжего цвета, сводящий меня с ума. Драббл Bynik / коллаж by_Letta.