На этот раз обещали утопить.
Это было 22 апреля - дата знаменательная. По историческому календарю - день рождения Владимира ильича Ленина. И неудивительно, что в автобус, коим я добиралась домой, вдруг вошла она. Своим чеканным шагом и мощным торсом она даже со спины напоминала крейсер "Аврору", который готовился ударить по зимнему дворцу. А потому вместе с ее терпкими духами, источавшими едкую смесь перегара и восточного цитруса, я уловила грядущие проблемы ….
За окном автобуса темнел вечер, мелькали желтые фонари и редкие тучи …. В салоне тихо переговаривалась публика. Позади меня - в "Кармане" - сбившись в тесную кучку грелись подростки, о чем-то перешептываясь … но когда появилась "Аврора", в общественном транспорте сразу стало душно, тесно, беспокойно.
Загнав свое тело в крохотное кресло, "Комиссарша" грозно всех оглядела ….
Ей - 60 с хорошим "Плюсом". Ленинская кепка на голове, черная кожанка и красный бант - на сердце. Глаза блестят от рюмки "за Здоровье" Ильича, а может и от двух. В этом блеске отражается революционное пламя и глухо звучат барабаны. Однако я с облегчением заметила: "а нагана - то у нее нет! Хотя судя по настроению, "Комиссарша" была готова в любую минуту ринуться в рукопашную ….
Поэтому ее горящие глаза без устали искали противника, - и сканировали публику, начав прямо с дальней палубы автобуса … "Нет, не то" - читалось в ее возбуждении. И чем ближе взгляд продвигался к месту моей дислокации, тем тревожнее мне становилось ….
"Ха! " - Бабахнуло рядом со мной. Так вздрагивает ровная гладь моря, когда в нее падает снаряд, - так всколыхнулась и я от резкого звука … "Началось" - мелькнуло в моей голове ….
Началось ….
Она оглядела меня с ног до головы, а потом - обратно … ее кривило от всего: от моего светлого пальто, расшитой сумки, кожаных перчаток, от прически и даже от красной губной помады … на мое счастье она не могла подойти ко мне - автобус нещадно дергался, попав в пробку и продвигаясь вперед … от каждого рывка "Комиссарша" роняла свое тело снова в кресло, накрывая собой тощую старушку, притихшую рядом от ужаса ….
Спустя несколько минут "Комиссарша" перестала сопротивляться земному притяжению, и громко заявила мне: "таких как ты, мы топили и будем топить в черном море"… и энергично погрозила мне указательным пальцем. До сих пор не могу понять: между нами лежал не один метр, но ее палец почему-то маячил передо мной буквально в паре сантиметров …. Он страшно сверлил атмосферу, пытаясь достать до моего лица. А в воздухе по - старушечьи визгливо разливалась железобетонная рифма: "ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй"….
Публика вокруг на словах "Будем Топить" и "последний день" вдруг оживилась ….
Ох. Ананасы я ела только консервированные, а рябчиков видела исключительно на картинках. Но разве это объяснишь! … "поняла? "- Гневно Крикнула мне"комиссарша". И я ничего лучше не придумала, как сделать книксен и по-французски согласиться: "oui, Madame"….
Кто дернул меня? …. "Комиссарша" вдруг одернула руку, словно ее током ударило, захлебнулась рифмой, побагровела и заверещала на весь автобус: "какая я тебе мадам! "….
"Сейчас Будут Бить" - подумала я … но позади неожиданно раздался детский смех: "тётя, а вы - дядя что - ли? Подростки, до сих пор молчавшие, стали моим спасением. Теперь весь гнев полился в их сторону, сопровождаемый ордынскими выражениями. Однако школьники в долгу не остались, хотя и не ругались. Они просто подкидывали словесный "Хворост" в набирающий силу костер … к ним присоединились взрослые попутчики, возмущенные скандалом. И заполыхало.
А я. а я просто тихо, на цыпочках, чтобы никто не заметил, смылась из автобуса, как только он вырвался из пробки ….
И пришлось мне идти лишние три остановки пешком. Зато целая, невредимая, и в черном море не утопленная …. Но теперь светлое пальто по вечерам стараюсь не надевать. На всякий случай. Череповец ленкиныбайки.